Бумажная принцесса - Страница 45

И вдруг он уже на мне, тяжесть его тела вжимает меня в матрас. Он двигает бедрами, и по мне прокатывается волна удовольствия, заставив дрожать от желания.

Истон снова целует меня. Неистово, ненасытно.

Его язык проникает в мой рот в тот самый момент, когда чей-то голос с изумлением произносит:

– Вы издеваетесь надо мной, мать вашу?

Мы с Истоном отрываемся друг от друга и поворачиваемся к открытой двери, в проеме которой стоит Рид и смотрит на нас так, словно глазам своим не верит.

– Рид… – начинает Истон, но его слова падают в пустоту, потому что его брат уже вышел из комнаты.

Звук его шагов звучит так же громко, как стук моего сердца.

Истон перекатывается на спину рядом со мной.

– Дерьмо, – шепчет он, глядя в потолок.

Глава 17

Проходит секунда. Вторая. Третья. И тут Истон соскакивает с кровати и бежит вслед за Ридом.

– Я напился! – доносятся до меня его объяснения.

Унижение – клянусь, еще никогда я не испытывала такого стыда – прожигает меня насквозь. Он целовал меня только потому, что был пьян.

– Да плевать, Ист. Ты делаешь только то, что хочешь. Так всегда. – В голосе Рида слышится усталость, и мое сердце – из-за голода и одиночества, поселившихся в нем, я позволила Истону целовать себя – наполняется состраданием.

– Да пошел ты, Рид. Ты хотел, чтобы я завязал с обезболивающими, и я завязал. Но сегодня в меня врезался стокилограммовый бычара, и теперь мои ребра чертовски болят. Либо пиво, либо таблетки. Выбирай.

Голос Истона затихает, и ответа Рида мне не слышно. Вопреки здравому смыслу, я подкрадываюсь к двери и выглядываю в коридор. Как раз в ту самую секунду, когда они оба исчезают в комнате Рида. На цыпочках, не издавая лишнего шума, я подбираюсь к уже закрытой двери.

– Почему ты ушел с вечеринки? После матча Эбби так и вилась около тебя, – говорит Истон. – Легкая добыча, чувак.

Рид фыркает.

– Поэтому я здесь. Не могу снова войти в эту реку.

– Тогда зачем ты вообще с ней встречался?

Я стараюсь не дышать, потому что мне и самой хочется узнать ответ на этот вопрос. Какие именно девушки нравятся Риду?

Раздается глухой удар, потом еще один, как будто что-то кидают в стену.

– Она… она напоминала мне маму. Нежная. Тихая. Не назойливая.

– Совсем как Элла. – Истон язвительно смеется. Еще один удар, но на этот раз еще более приглушенный. – Эй, ты чуть не сбил меня с ног этим мячом, придурок!

Они оба смеются. Смеются надо мной?

– Держись от нее подальше, Ист. Кто знает, с кем она спала, – предупреждает Рид – такое ощущение, что они просто перебрасываются мячом и, словно невзначай, обсуждают мое сексуальное прошлое.

– Она правда стриптизерша? – спустя какое-то время спрашивает Истон. – Она сама мне это подтвердила, но могла и соврать.

– Так сказала Брук. И это есть в отчете для папы.

Значит, Брук рассказала им, что я была стриптизершей? А я ей доверилась! И какой, черт побери, отчет на меня есть у Каллума?

– Я его не читал. Там есть фотографии?

Я закатываю глаза, услышав, как сразу оживился Истон.

– Да.

– Как она танцует стриптиз? – Он воодушевляется еще больше.

– Нет. Просто фотки из ее обычной жизни. – Рид умолкает. – Прошлым летом она работала в трех местах. Утром стояла за кассой в магазине на стоянке, днем работала официанткой, а поздно вечером танцевала стриптиз в том баре для педофилов.

– Черт. Это просто жесть. – Истон, кажется, впечатлен. Но, конечно же, не Рид. В его голосе звучало отвращение. – Интересно, как об этом узнала Джордан?

– Кто-то из близнецов проболтался, наверное, когда ему делали минет.

– Значит, Сойер. Он не может держать язык за зубами, когда какая-нибудь шалава ублажает его член.

– Что есть, то есть. – Громко закрывается ящик комода. – А знаешь, мы могли бы этим воспользоваться. Черт, раз ты ее привлекаешь, используй это. Будь все время рядом с ней. Узнай, что ей нужно на самом деле. Я по-прежнему уверен, что между ней и нашим отцом что-то есть.

– Она сказала, что не трахалась с ним.

– И ты поверил в это?

– Наверное. – Недоверие Рида передается и Истону. – Как думаешь, сколько парней у нее было?

– Кто знает. Охотницы за деньгами вроде нее раздвинут ноги перед любым, кто помашет парочкой купюр.

«Я не охотница за деньгами!», хочется закричать мне. И эти придурки ошибаются, считая, что у меня была активная «половая жизнь». Я даже минет ни разу не делала. По шкале сексуальности я скорее на отметке «монашка», но никак уж не «профи».

– Интересно, я бы мог у нее чему-нибудь научиться? – спрашивает Истон.

– Только если подцепить какую-нибудь заразу. Но если ты хочешь трахнуть ее, трахни. Мне все равно.

– Правда? Потому что ты с такой силой швырнул в меня мячом, как будто бы тебе очень даже не все равно.

Удары мяча прекратились.

– Ты прав. Мне не все равно.

Я подношу руку к горлу. Стук-стук-стук. Они бросают мяч друг другу. Или это стучит надежда в моем сердце?

– Мне не все равно, когда речь идет о тебе. Я беспокоюсь, чтобы она не причинила тебе боль, чтобы ты ничем не заразился. На нее же мне плевать с высокой колокольни.

Я смотрю на свою руку так, словно сейчас из той раны, которую только что разрезал Рид, потечет кровь. Но на руке ничего нет.

Мой будильник звенит в пять утра. Все тело ноет, и такое ощущение, что в глаза мне насыпали песок. Наверное, прежде чем уснуть, я немного поплакала, но сейчас, утром, я чувствую новый прилив решимости. Таким, как я, бессмысленно питать надежды сблизиться с кем-то из Ройалов, особенно с Ридом. Вдова Стива та еще стерва, это очевидно, но, по крайней мере, я знаю, чего ожидать. С Истоном нужно держать ушки на макушке. Если он попытается использовать меня, я в долгу не останусь.